– Если ты помнишь, он надеялся, что это ты придешь к нему.

– А Майгеллин не имеет к этому никакого отношения? Просто совпадение? Не верю.

– Пока что не могу ответить тебе и на этот вопрос. Единственное, что могу посоветовать: не торопиться с умозаключениями. Дай мне сначала разобраться.

– Разбирайся сколько хочешь, – бросила Кейт, поворачиваясь к нему спиной. – А я иду к сыну.

– Он в безопасности, Кейт. Ты же знаешь, что за ним присматривает Римильон, который не спускает глаз…

– Мне ни до кого нет дела, – она постучала в дверь соседнего номера. – И больше я не отойду от своего сына ни на шаг.

Дверь открыла Филис.

– Кейт?

– Майгеллин умер. Он умер, Филис. – Кейт вошла к ней в номер. – Ничего, если я останусь с тобой пока?

– Успокойся, – строго приказала Филис. – И расскажи мне все, что знаешь.

* * *

– Она в шоке, – заметил Тони.

– Ее можно понять, – ответил Сет.

– Да. Я и сам был в шоке, когда услышал про смерть Майгеллина. Мне он очень понравился.

– Я тоже не сразу отошел, – Сет пригласил Тони в номер и закрыл за ним дверь. – Заходи. Обсудим несколько вещей. Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что.

– Какой смысл? Ты же знаешь, что теперь без поддержки сенатора наши шансы упали до нуля.

– Может быть. Скажи, кто этот тип, которого ты держишь на поводке, и где он? – спросил Сет.

– Барлоу? Все еще в Сиэтле.

– Позвони ему. Он может понадобиться.

– Нашей последней надеждой и поддержкой был Майгеллин. Что мы можем…

– Просто свяжись с ним.

Сет поднял трубку и набрал номер, пока шло соединение, он сказал:

– А я сейчас переговорю с одним своим дружком.

Блант поднял трубку после второго сигнала.

– Я ждал вашего звонка, Дрейкин. Вы слышали о Майгеллине? Какая жалость. Огден взбесился, как бык при виде красной тряпки. Что чрезвычайно странно…

– Почему? Последовало молчание.

– Майгеллин нам мешал. Этот человек во всем готов был идти до конца.

– Поэтому ты решил его убить?

– Ты говоришь точь-в-точь как Огден. Нам совершенно незачем волноваться по этому поводу. Конечно, какой-то визг вокруг фармацевтических фирм и может подняться, но это совершенно не касается нас. Если законопроект пройдет, значит, проверку RU-2 отложат по меньшей мере лет на десять. И чем дольше он будет вне закона, тем выгоднее для нас. Безраздельными владельцами его будем только мы. Усилия Майгеллина пошли прахом.

– Да, я знаю.

– И если вы теперь устранитесь, законопроект утвердят без особого шума. Что будет только нам на руку.

– Очень умно, ничего не скажешь. Мне и в голову не приходило идти таким путем.

– Я же говорил: помочь убрать шероховатости – это моя работа. Таким образом мы будем сотрудничать и дальше. – Он помолчал. – А мы ведь будем сотрудничать, Дрейкин?

– Теперь, когда Майгеллин вышел из игры, я почти готов принять решение.

– Я так и знал, что это подхлестнет.

– Но партнеры должны доверять друг другу. А ты солгал насчет того, что Ишмару на время выйдет из игры. Это ведь дело его рук?

– Конечно, я же предупредил, что нам надо закончить одно дело. Но он уже заскочил в самолет, как и обещал. Так что по поводу Ишмару не стоит беспокоиться. Свое он отработал и больше не нужен нам. Мой отец знает, как укрощать таких подонков, как он.

– Звучит очень обнадеживающе.

– Нам надо встретиться и обсудить все подробности нашего сотрудничества.

– Пока еще нет. Мы должны поднять шум по поводу смерти Майгеллина.

– Да, наверное, я слишком тороплю события. Свяжемся после того, как пройдут похороны.

– Непременно, – и Сет повесил трубку.

– Ну? – спросил Тони.

– Мне нужно как можно скорее выяснить все, что касается Огдена, Бланта и Марко Джианделло.

– И что ты будешь делать со всем этим? Теперь – после смерти Майгеллина – наше дело застрянет на месте.

– А я попробую столкнуть его с мертвой точки. Тони удивленно уставился на своего собеседника.

– Ты хочешь сказать, что не собираешься отступать?

– Зная, какого ты обо мне мнения, я понимаю, что это поражает тебя.

– Конечно. И почему ты решился?

– Потому что имею свою цель.

– Связанную с RU-2?

– Нет, боюсь, мое благородство не такого высокого полета. У меня более приземленные желания.

– Кейт?

– Кейт, Ной, Майгеллин. Я слишком долго тянул с этим. Непростительно долго.

Тони растерянно продолжал смотреть на него.

– И что ты собираешься делать?

Сет улыбнулся:

– То, что у меня лучше всего получается. Что же еще?

Пайнбридж

Ишмару улыбнулся, глядя на длинную дорожку, которая вела к зданию больницы. Располагался этот небольшой особняк за городом и его со всех сторон окружал лес. Вид клиники вызывал у Ишмару прилив самых теплых чувств.

Лучше место трудно было придумать.

«О, Эмилия! Маленький дьяволенок. Такого я не ожидал от тебя!»

Чтобы убить своего собственного отца, нужна невероятная – божественная – злоба. Конечно, он и сам мог бы сделать это, если бы отец не умер до того, как Ишмару нашел свой путь. Но далеко не каждый способен пойти на такое.

И Кейт должна была оставить след. Всякий человек оставляет следы. Какие-то записи в бумагах. Или то, что заметил кто-то из обслуживающего персонала. Свидетель станет приманкой, за которой она непременно потянется. Так он заполучит Кейт.

Седовласая женщина лет пятидесяти встретила его с улыбкой:

– Чем могу помочь?

– Надеюсь, что это я могу помочь вам. Меня зовут Билл Санчес. Я из агентства. Нанялся к вам дежурным.

– Ах да, – она перебрала бумаги на столе. – Но мне показалось, что они собирались прислать… – Она наконец нашла нужную бумагу и посмотрела на нее. – Нормана Кендрика.

– Вместо него буду я, – он улыбнулся. – Норман не сможет приехать. Ему нездоровится.

* * *

Еще одни похороны. Неужели это никогда не кончится? Капли дождя забарабанили по крышке гроба, засыпанного цветами.

Несмотря на плохую погоду, у могилы собралось довольно много людей: конгрессмены, иностранные представители, вице-президент и его жена.